Кирилл и Мефодий | Бекишевъ

Эпирская тетрадь

makedonia-8447679

(Фреска)

Под солнцем близ монастыря троянского в скафандрах старцы стоят- и, как прищепки, пальцы

над простынькою букваря…

Каин

«Каин, где Авель, брат твой?» В эту осеннюю пору зверь уже роет нору, все, что подвластно взору,- в немочи золотой. Скоро зимовье,

скоро

сбросят лишайники споры, выпадет снег,

который

будет смешан с золой. «Каин, где Авель, брат твой?» В этой стране проклятой разве я сторож брату? Этот черт конопатый с ночи еще пропал. Невелика утрата, ежели нет ума-то… Чищу зачем лопату?

Дерн под бурты копал!

Божья печать-экзема. Там, на восток от Эдема, каждая птичья фонема вестью летит окрест (это отдельная тема: нет птиц – и небо немо). Воду он пьет из шлема,

дыню с кинжала ест.

Столь он ветхозаветен – знак уже еле заметен, вот уж его нет. Ну, а слухов и сплетен рой вкруг даже полезен- манит чужой секрет. Выйдет на двор спозаранку, выплеснет желчь в лоханку, ткнет пальцем в небо:

-Нет!

Тьма – это тот же свет,

вывернутый наизнанку

Там, далеко на востоке, выйдут когда все сроки, некому укорять. Вот и жене рожать…. Станет она шептать: -Господи наш жестокий, вот мы – отец и мать – время пришло прощать… Сын пусть растет высокий, добрый,

в плечах широкий…

Будем Енохом звать.

Ловля рыбы

…И Симон свято верит в слово но сеть чудесного улова пуста. А магия вербальная с листа горохом сыплется, потрескались уста, но сеть пустою выбирают снова. И рыбаки всем этим смущены: -Что сделали худого, Симон, мы? Ужель мы кормчего другого не нашли бы? Что суетится он, и что бубнит псалмы

и для чего распугивает рыбу?..