Зимний псалом | Бекишевъ

Сны золотые

Осподи!
… с твоих цветов лепестки

каждую  с небес низринутую снежную блажь харч какой ни на есть или неба клок

не прошу – ты мне сам всё дашь

Осподи! что я еще хотел? тяжко мне и стыдно просить есть какой-то в жизни предел встанешь – в шапку ткнешься лицом –

как жить?

Что тебе до моих болей? Ты орешь с небес давишь тьму плечом ничего мне не жалко и ты не жалей Осподи

ни о чем

и богатства и всехной красы… жалко только – милости невпопад стучат в жилете серебряные часы

а супротив угасает черешневый сад

токмо вот о родных моих порадей чуток и в сосновый омшаник надышивая тепло не забудь заглянуть в кажный улей в кажный леток

всякой ли душе зимовать светло

аще не забудь дорогих моих корешей Женьку Саньку Михайло с Григорием я судьбу свою объегоривал а она на мост меня –

да с крыльца взашей

пусто как на холоде
тьма какая…

поленница горбыля

Осподи

мля…

ПРЕОБРАЖЕНИЕ

Светлее, чем у всех, не твой наряд. Но отчего мы тянемся друг к другу, как дети, встав на цыпочки, глядят за изгородь на чудную зверюгу —

вот-вот проснется…

Бледной полуправдой картавят рот — весь мир прибрать хотят

кошмары босховы и дьяволовы слуги.

Тебе дана волшебная ретина,
но способ мыслить твой — увы! — рутинный.

Откуда знать тебе, что образ — лишь предлог
к прогулке дальней без путей-дорог.

Но ты чертей и рыб в альбом рисуешь
и оживлять без знахаря рискуешь.

Зришь воды, вертограды, свод небес. Земля вращается в семи цветных пределах — не отвести от сущего очес! В лучах фотонных, вверх скользящих стелах мир триумфален, и мильон чудес

ты наблюдаешь майскою порою.

Но август стороной летит другою…
И вдруг такою озарит тоскою!

Слезами обольюсь над книгою складской: какой реестр! какая партитура! И в каждой строчке внятная цезура. Прелюды накладных! Расходных ордеров,

как фуги Баха, стройные цифири…

Глаз ревизора — он нежней сапфира,
и оттого так кладовщик суров.

Культур слои — как старые обои:
пером царапнешь — вспыхнет голубое…

Мне это время любо и любое, но в списках значусь тех же, что и ты. Мы в корень зрим, но разве мы кроты? Всем места в кронах хватит для скворешен! Генеалогия пусть на одних ветвях, а на других уже полно черешен. И среди ангелов грязнуль нет и нерях: в слюнявчиках, хрустящих от крахмала, они летят — ах, это голуби летят! —

и им, кажись, до нас и дела мало.

Но для любви, для утоленья жажды неужто времени не хватит вам однажды

и наши дни без пользы прогорят?

А я уже и лавр припас на всякий случай, и пузырек с эссенцией летучей, и Улугбека звездные таблицы,

и кость грудную Азраила-птицы.

Но нам уже пора с тобой проститься… Твой легкий шаг люблю, и каждый взгляд, и жест… Пусть это мне когда-нибудь приснится: любовь моя, и радуга в ресницах, и снега за спиной сутулой взвесь… И все окрест, как я того хочу, преобразится.

Сны золотые