Сны золотые
Осподи!
… с твоих цветов лепестки
каждую с небес низринутую снежную блажь харч какой ни на есть или неба клок
не прошу – ты мне сам всё дашь
Осподи! что я еще хотел? тяжко мне и стыдно просить есть какой-то в жизни предел встанешь – в шапку ткнешься лицом –
как жить?
Что тебе до моих болей? Ты орешь с небес давишь тьму плечом ничего мне не жалко и ты не жалей Осподи
ни о чем
и богатства и всехной красы… жалко только – милости невпопад стучат в жилете серебряные часы
а супротив угасает черешневый сад
токмо вот о родных моих порадей чуток и в сосновый омшаник надышивая тепло не забудь заглянуть в кажный улей в кажный леток
всякой ли душе зимовать светло
аще не забудь дорогих моих корешей Женьку Саньку Михайло с Григорием я судьбу свою объегоривал а она на мост меня –
да с крыльца взашей
пусто как на холоде
тьма какая…
поленница горбыля
Осподи
мля…
ПРЕОБРАЖЕНИЕ
Светлее, чем у всех, не твой наряд. Но отчего мы тянемся друг к другу, как дети, встав на цыпочки, глядят за изгородь на чудную зверюгу —
вот-вот проснется…
Бледной полуправдой картавят рот — весь мир прибрать хотят
кошмары босховы и дьяволовы слуги.
Тебе дана волшебная ретина,
но способ мыслить твой — увы! — рутинный.
Откуда знать тебе, что образ — лишь предлог
к прогулке дальней без путей-дорог.
Но ты чертей и рыб в альбом рисуешь
и оживлять без знахаря рискуешь.
Зришь воды, вертограды, свод небес. Земля вращается в семи цветных пределах — не отвести от сущего очес! В лучах фотонных, вверх скользящих стелах мир триумфален, и мильон чудес
ты наблюдаешь майскою порою.
Но август стороной летит другою…
И вдруг такою озарит тоскою!
Слезами обольюсь над книгою складской: какой реестр! какая партитура! И в каждой строчке внятная цезура. Прелюды накладных! Расходных ордеров,
как фуги Баха, стройные цифири…
Глаз ревизора — он нежней сапфира,
и оттого так кладовщик суров.
Культур слои — как старые обои:
пером царапнешь — вспыхнет голубое…
Мне это время любо и любое, но в списках значусь тех же, что и ты. Мы в корень зрим, но разве мы кроты? Всем места в кронах хватит для скворешен! Генеалогия пусть на одних ветвях, а на других уже полно черешен. И среди ангелов грязнуль нет и нерях: в слюнявчиках, хрустящих от крахмала, они летят — ах, это голуби летят! —
и им, кажись, до нас и дела мало.
Но для любви, для утоленья жажды неужто времени не хватит вам однажды
и наши дни без пользы прогорят?
А я уже и лавр припас на всякий случай, и пузырек с эссенцией летучей, и Улугбека звездные таблицы,
и кость грудную Азраила-птицы.
Но нам уже пора с тобой проститься… Твой легкий шаг люблю, и каждый взгляд, и жест… Пусть это мне когда-нибудь приснится: любовь моя, и радуга в ресницах, и снега за спиной сутулой взвесь… И все окрест, как я того хочу, преобразится.
Сны золотые